С огромной силой реальность врывается в нашу жизнь и заставляет осознать иллюзорность бытия. Наше тело уязвимо и подвержено болезням и старению, наш ум далёк от совершенства, наши знания о мире и самих себе ничтожны.
Почему же многие духовные учителя, философы и мудрецы обращаются к человеку как к божьему творению? Помните, как в Евангелии от Иоанна Иисус говорит: «Не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги» (Иоанна 10:34).
Закон, о котором говорит Иисус, упоминается в Псалме 81:
«Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы;
но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей».
Из данного контекста, очевидно, что земная власть, высокое положение в обществе не приносят бессмертия: «но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей».
Действительно, раньше считалось, что властители мира (цари, судьи, жрецы и т.д.) получили эту власть, «благодаря божественному указу» и потому такие люди рассматривались как представители Бога на земле, своего рода, земные, «смертные боги».
Но разве о них говорит Иисус?
Еще с древних времён существовала идея божественной природы человека. Платон, например, говорил о «Божественном в нас» («Тимей»), имея в виду разумную часть души. Для Платона человек — это душа (вечная и бессмертная), соединенная с животным, смертным телом. Философ трактует тело как тюрьму для души. Плотин – последователь Платона и его философии – в трактате «Энеиды» (1,10) «О том, что есть животное и что такое человек», поднимает тот же вопрос, указывая на то, что человеческое животное биполярно по природе, в том смысле, что он состоит из ожившего тела (низшее животное) и души (истинный человек):
«Зверь» — это ожившее тело; но настоящий муж другой».
«Но цель наших усилий не в том, чтобы страдать и пытаться избавиться от вины, а в том, чтобы стать богом». (I, 2, 6).
В «Энее» (V, 8,30) Плотин пишет, что (божественный) Человек и «Общее» были преобразованы в свое собственное творение, то есть в смертного человека:
«Он создает эту другую форму человека, в которую преобразуется. Став человеком на время, он перестал быть полным Человеком».
Более подробно об этом говорит римский писатель и грамматист Макробий (4 век), который в своих «Комментариях Somnium Scipionis» заходит так далеко, что утверждает:
«Душа не только бессмертна, но и божественна. Теперь, если человек, достигший божественного состояния души в своём теле, попытается сказать человеку, прикованному к этому миру: «Знай, что ты бог», то смертный не станет причастен к бессмертному, пока не поймёт свою истинную природу и пока то, что является дряхлым и смертным, не изменится на новое и бессмертное». («Комментарий Somnium Scipionis» II, 12, 5-6).
«Видимый человек — не истинный человек, но истинный человек — это тот, кто управляет видимым человеком» («Комментарий Somnium Scipionis» II, 12, 9).
Таким образом, эти древние тексты совпадают в утверждении, что истинный божественный человек превратился в природного смертного человека, но всё же у него есть возможность вернуться в своё изначальное состояние посредством своей души. Мы читаем в первой книге герметического свода, приписываемой Гермесу Трисмегисту (глава X «Ключ»): «Человек – смертный бог, а Бог – это бессмертный Человек».
Такая трансформация из смертного человека в бессмертного может произойти, если человек изменит свой образ мышления, если осознает, что в нём скрыт божественный принцип:
«Наполнись мыслями о том, что для тебя нет ничего невозможного, представь себя бессмертным и способным познать всё: ремесла, науки, природу всего живого.
Вознесись выше всех высот и опустись ниже всех глубин.
Собери в себе все ощущения от вещей сотворённых, воды и огня, сухого и влажного. Представь себе, что ты одновременно везде: на земле, в море, на небе; что ты еще не родился, что ты еще в утробе матери; представь себя молодым, старым, мёртвым, находящимся вне смерти. Если ты сумеешь одновременно удержать в своём сознании времена, места, события, качества и количества, тогда ты сможешь постигнуть Бога.
Но если ты заточишь свою душу в теле, если будешь удерживать её и повторять: «Я ничего не пониманию, я ничего не могу, я боюсь моря, я не могу вознестись к небу, я не знаю, ни кем я был, ни кем я буду», — то что же у тебя общего с Богом?
Если ты любишь тело и склонен ко злу, ты не можешь вместить ничего поистине доброго и прекрасного. Абсолютное зло состоит в отрицании божественного» («Герметический свод. Пэмандр к Гермесу»).
Поэтому Школа Золотого Розенкрейца напоминает о том, что человек связан с духовным принципом. Благодаря этой связи можно сказать, что мы духовные существа, «потенциальные боги». Но этого недостаточно, чтобы уже сейчас назвать нас богами.
Представьте, что у вас есть семя яблони. Можете ли вы сказать, что уже вырастили прекрасное дерево? Конечно же, нет. Мы отлично понимаем, что между семенем и деревом проходит определённый процесс: мы должны положить семя в землю, поливать его, чтобы оно проросло, а затем ухаживать, чтобы через несколько лет (при благоприятных обстоятельствах) маленький росток превратился в дерево, радующее нас своими плодами. Точно также, когда внутренний духовный принцип, присутствующий в человеке, прорастает, у нас появляется возможность действительно стать богами. Но только тогда, когда наше «внутреннее дерево» вырастет и принесёт плоды нового универсального сознания, единого с божественным, только тогда мы сможем сказать, что мы боги.
